Сергей Пустынский
Кредитование малого и среднего бизнеса с начала года сократилось на 10% и это притом, что крупный бизнес наращивает привлечение заемных средств, а государство не снижет поддержку малых предпринимателей. Почему банки не спешат кредитовать некрупный бизнес, и есть ли для этого объективные причины?
Изменить негативный тренд до конца года не получится, несмотря на рост господдержки МСБ со стороны государства и рост кредитного портфеля Сбербанка на 35 млрд. руб. Все остальные кредитные организации по итогам года сократят финансирование этого сектора экономики, признают в Банке России. Это крайне тревожный сигнал, считает премьер Дмитрий Медведев. И тут, по его словам, прослеживается определенная тенденция. Он напомнил, что уже в минувшем году отмечалось сокращение кредитования малого и среднего бизнеса на 5%, а текущий год может еще более усложнить ситуацию. Глава правительства признал, что меры поддержки кредитования работают плохо, хотя государство через корпорацию МСП выделило на эти цели в текущем году 70 млрд. руб.
В свою очередь, президент организации «Опора России» Александр Калинин отметил, что кредитование малого и среднего бизнеса снижается из-за по-прежнему высоких ставок по выдаваемым ссудам, недостатком залогового обеспечения, и в целом нежелания банков возиться с мелкотой, когда есть возможность кредитовать крупный бизнес.
По итогам текущего года кредитование некрупного бизнеса не сильно изменится по сравнению с 2015 годом, а рост начнется не раньше следующего года считают в Национальном агентстве финансовых исследований. Там провели опрос, согласно которому спрос на кредиты был отмечен только у половины субъектов малого бизнеса. Остальные предпочитают для развития использовать собственные средства или деньги партнеров, а кредиты берут только на пополнение оборотных средств. Но и те малые предприниматели, кто хотел бы открыть кредитную линию, чаще всего получают отказ банка, и только 10-12% получают желанные деньги. И тут, по мнению экспертов, есть объективные причины.
К сожалению, просрочка по кредитам малому бизнесу остается на очень высоком уровне, отмечает Максим Лукьянович из банка ВТБ 24. По его словам, в среднем по отрасли она достигает 18%, что вдвое выше, чем при кредитовании физлиц и корпоративного сектора. Плюс требование ЦБ резервировать от 75% до 100% ссуд, выданных малым предпринимателям. Все это делает данный вид кредитования низкомаржинальным, а подчас и убыточным. Кроме того, постоянно возникают проблемы с анализом таких заемщиков из-за некачественной, а подчас и фальсифицированной бухгалтерской отчетности. Да и качество залогов оставляет желать лучшего. Хотя эта проблема часто решается за счет госгарантий по кредитам МСБ.
Гарантии государства по кредитам малому бизнесу надо увеличить в этом году как минимум в два раза, считают в «Опоре России». Это позволит резко нарастить кредитование некрупного бизнеса. С начала года таких гарантий выдано на 25 млрд. руб., а потенциальный спрос на них достигает 1 трлн. руб.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram!
Чтобы подписаться на канал 1neof в Telegram, достаточно пройти по ссылке https://telegram.me/firstneof с любого устройства, на котором установлен мессенджер, и присоединиться при помощи кнопки Join внизу экрана.
Почему Михаил Гуцериев решился на огромные траты во время экономического кризиса.
В 2015 году группа БИН, подконтрольная Михаилу Гуцериеву, проводила масштабную экспансию — купила пенсионный фонд, МДМ Банк, несколько небольших нефтяных компаний с добычей 0,7 млн т в год и девелоперский бизнес владельца «Русагро» миллиардера Вадима Мошковича. В собственном нефтяном бизнесе она провела сделок на миллиарды долларов, что позволило уменьшить долговую нагрузку: «Русснефти» списали долг в $3 млрд. До конца года Гуцериев обещал банку ВТБ погасить еще $1 млрд долга за счет собственных средств акционеров БИН. Такие суммы сопоставимы с тем, что было потрачено на новые приобретения, — за последний год группа БИН провела сделок в общей сложности на $1,5 млрд. Почему один из самых опытных и осторожных бизнесменов решился на огромные траты во время экономического кризиса в стране?
Возвращение нефти
В просторном кабинете Михаила Гуцериева в офисе «Русснефти» на ул. Пятницкой, 69 летом 2013 года встретились три человека, чье совокупное состояние превышало $15 млрд. За один стол сели хозяин кабинета и основной владелец нефтяной компании Михаил Гуцериев, хозяин АФК «Система» Владимир Евтушенков и Айван Глазенберг, глава и крупнейший акционер швейцарского трейдера Glencore, которому принадлежали 49%-ные пакеты акций в ряде дочерних обществ «Русснефти».
Инициатором встречи был Евтушенков, у которого был пакет 49% «Русснефти». Он предлагал объединить «Русснефть» с принадлежавшей ему «Башнефтью».
В случае успеха могла бы получиться шестая по величине в России компания с 30 млн т годовой добычи.
«Евтушенков хотел, чтобы контрольный пакет в любом случае оставался у него, — рассказывает Михаил Гуцериев. — Мы предложили в ответ посчитать внимательно, в случае чего каждый из нас, то есть я и Glencore, доложит недостающую часть финансами. Но согласия не нашли». Из-за разногласий переговоры зашли в тупик. Запрос Forbes в Glencore остался без ответа, Владимир Евтушенков наотрез отказался комментировать эту историю.
Гуцериев не раз публично благодарил Евтушенкова за то, что тот помог ему добиться справедливости, когда в 2007 году Гуцериева подозревали в мошенничестве и неуплате налогов и он был вынужден уехать в Лондон. На самом деле история была не так однозначна. «Да, Гуцериев возвратился. Но за это ему пришлось отдать половину акций», — говорит источник, близкий к бизнесмену. В марте 2010 года стало известно, что АФК «Система» Евтушенкова покупает 49% «Русснефти» за $100 млн, а в мае Михаил Гуцериев вернулся в Россию.
Формально с 2007 года владельцем «Русснефти» считался Олег Дерипаска. Он купил компанию у Гуцериева за $2,8 млрд, однако перехода права собственности не произошло (ФАС долго не согласовывала сделку), хотя компанией управляли люди Дерипаски. Деньги, выплаченные Гуцериеву, Дерипаска взял в долг, который потом «повесил» на баланс самой «Русснефти». Так что после того, как вмешался Евтушенков, у которого были хорошие отношения с президентом Медведевым, с Гуцериева были сняты обвинения, Дерипаска вернул ему компанию, и Гуцериев заплатил Дерипаске $800 млн, потраченных на выплату процентов по кредитам.
Почему Евтушенков заплатил Гуцериеву $100 млн за половину компании, которая тремя годами ранее была оценена в $2,8 млрд?
На три кучки
Вернувшись в компанию, Гуцериев принялся исправлять ситуацию. «Снижал операционные издержки, капитальные затраты, продавал некоторые активы, например Орский НПЗ, увеличивал добычу с минимальными затратами на высокопродуктивных скважинах — все, чтобы рассчитаться с долгами», — рассказывает он. К 2013 году долг снизился до $4,9 млрд, основными кредиторами оставались Сбербанк и Glencore. В этот момент и поступило предложение Евтушенкова, которое было отвергнуто Глазенбергом. Тогда Гуцериев предложил Glencore скинуться по $700 млн и выкупить долю Евтушенкова, но получил отказ. Оставался один выход — делить компанию и выкупать долю владельца АФК «Система». Евтушенкову выплатили $1,5 млрд.
У российских бизнесменов есть процедура полюбовного раздела активов. Один из партнеров делит бизнес на части, остальные выбирают себе понравившиеся куски. В интересы того, кто делит, входит добиться предельной точности: если один кусок будет лучше других, ему обязательно достанется худший. Гуцериев поделил компанию, а потом привлек кредит Сбербанка и выкупил долю Евтушенкова. $1,2 млрд он заплатил за 49% «Русснефти», еще $300 млн — за активы, которые вошли в другую нефтяную компанию, «Нефтису», а также $50 млн за 2% акций, принадлежавших Сбербанку.
После выхода Евтушенкова 100% акций ОАО «Русснефть» оказались у структур Гуцериева, но Glencore, по сути, оставалась влиятельным партнером, потому что у нее было по 49% в основных добывающих «дочках» компании, например «Томская нефть» и др. При этом швейцарский трейдер оставался крупнейшим кредитором компании. «Glencore держит большую долю в «Русснефти», потому что они давно уже не только трейдеры, — объясняет один из бывших топ-менеджеров Гуцериева. — Они пришли, чтобы закрепиться в России надолго, и знают, что надолго — это когда ты покупаешь активы. К таким трейдерам здесь другое отношение, благодаря этому они могут вести большой трейдерский бизнес». С Глазенбергом Гуцериев был знаком еще со времен «Славнефти», то есть больше 15 лет. Вся нефть «Русснефти» экспортировалась через швейцарского трейдера.
В «Нефтисе», которая на 90% принадлежала Гуцериеву и на 10% Сбербанку (сейчас «Нефтиса» на 100% контролируется группой БИН), поначалу оказались не вошедшие в сделку активы — те самые, за которые Гуцериев доплатил $300 млн. Крупнейший из них — компания «Белкамнефть» в Удмуртии с годовым объемом добычи 4 млн т нефти. Для сравнения: крупнейшая «дочка» «Русснефти» на сегодня, компания «Аганнефтегазгеология» добывает около 1,2 млн т.
Даже если первоначально раздел был равным, позже «Нефтисе» достались лучшие куски. Выручка «Русснефти» за 2012-2014 годы снизилась с 162,8 млрд рублей до 102,4 млрд, а у «Нефтисы» выросла с 47,3 млрд до 95 млрд рублей. В ноябре 2013 года «Русснефть» продала, а «Нефтиса» купила гроздь добывающих предприятий так называемой Уральской группы — убыток продавца от сделки по балансу составил 11 млрд рублей. Наконец, до недавнего времени долг «Русснефти» был $5,3 млрд (у «Нефтисы» почти вдвое меньше).
Для чего Гуцериеву понадобилось делить компании на «плохую» и «хорошую» и держать на «плохой» неподъемные долги? «Вы думаете, я раньше не мог их погасить?! — говорит Гуцериев. — Но мы боялись телефонного права и рейдерства при помощи государственных органов власти. Банк просил: уберите долг. Но мы ответили, что это защита от недружественного поглощения».
Кислородная подушка
Снижение цены нефти в 2014-2015 годах изменило условия соглашений и сделок, и Гуцериев по собственной инициативе делает все, чтобы снизить задолженность до $1,3 млрд. Зачем? Такой уровень долга позволяет «Русснефти» иметь свободный денежный поток в $200 млн, из которых половину —можно пускать на дивиденды, а половину на инвестиции. Для этого, по словам источника Forbes, были списаны «собственные» долги. Задолженность перед Glencore конвертирована в 46% акций.
Откуда деньги? Гуцериев уверяет, что обращался к своей «финансовой подушке».
«Фанатичная дисциплина, эмпирическая креативность, продуктивная паранойя», — перечисляет он принципы своего бизнеса. «Подушка» держится на случай политического или экономического кризиса или других форс-мажоров. В основном приобретения финансируются с помощью банков; своих средств, по словам Гуцериева, набирается до 30%.
Сегодня, по подсчетам Forbes, компании группы БИН должны своим крупнейшим банкам-кредиторам — Сбербанку, ВТБ и Альфа-банку — около $8 млрд, из которых $5 млрд приходится на Сбербанк. Получается, что в год Гуцериев может тратить около $500 млн только на выплаты процентов. Но зачем бизнесмену, у которого достаточно своих свободных средств, связываться с банками?
Гуцериев говорит, что не хотел рисковать своими деньгами, а скопившуюся за границей ликвидность называет «подушкой страха». Умело управляя финансовыми потоками своих многочисленных компаний в России и за рубежом, он зарабатывает достаточно, чтобы гасить кредиты и оставаться в прибыли, которую инвестирует в новые проекты.
У банкиров претензий к бизнесмену нет. С Германом Грефом Гуцериев, по его словам, уже много лет поддерживает отношения, но чисто деловые. «Я не езжу отдыхать с Грефом, не хожу к нему на день рождения, и он ко мне не ходит. Он просто нам доверяет, а мы платим банку проценты — день в день, час в час за кредитные ресурсы, которые нам выделяет банк. Ничего личного».
Грефа в конце 2007 года огорчил друг Гуцериева и его племянника Микаила Шишханова 139 Сулейман Керимов 31 — при прежнем руководстве Сбербанка, непосредственно перед приходом Грефа, он получил около $5 млрд в кредит на проект «Рублево-Архангельское». В залог банку было передано 450 га земли и исходно-разрешительная документация. Землю оценили в $7,36 млрд. Тогда Forbes спрашивал Грефа, как под такое обеспечение банк мог выдать такой большой кредит и почему так дорого, но тот только рассердился и посоветовал обратиться к покинувшей банк Алле Алешкиной. Именно она, будучи первым зампредом, курировала работу с крупными клиентами.
Керимов, по всей видимости, не смог договориться с Грефом, который хотел увеличить обеспечение и в 2008 году предложил Шишханову забрать у него землю вместе с кредитом. Гуцериев тогда жил в эмиграции, и племянник приехал посоветоваться, стоит ли ввязываться в это дело. «Шишханов приехал ко мне в Лондон. Я спрашиваю: требуется поручительство? Он отвечает: нет, ничего не требуется. Тогда я говорю: решай сам, это твой риск», — вспоминает Гуцериев.
В 2012 году банк забрал землю в счет погашения кредита. Залог тогда оценивался примерно в $1 млрд, покупателей на землю не было. Источники в Сбербанке рассказывали, что Шишханов все-таки оформлял личное поручительство по кредиту и часть долга, возможно, до сих пор существует в каком-то измененном виде. Гуцериев это не комментирует. Проект под названием «Город миллионеров» так и не был реализован в первоначальном виде.
Хорошие отношения сложились у Гуцериева и с Альфа-банком. «Я к нему хорошо отношусь, он серьезный, умный человек. С нами всегда вел себя порядочно», — говорит председатель совета директоров банковского холдинга «Альфа-Групп» Петр Авен 20. В 2011 году, например, Альфа-банк подписал с Гуцериевым предварительный договор о продаже Донецкого электрометаллургического завода (ДЭМЗ), который был у банка в залоге. В последний момент бизнесмен раздумал покупать и разорвал сделку. После этого он сразу выплатил «Альфе» $6 млн неустойки. «Мы всегда так делаем. Я как-то [Якову] Голдовскому $5 млн выплатил, хотя этого условия в договоре не было. Если подписал договор, надо его выполнять. Если нет, плати штраф. Если договор не был подписан, а с тебя требуют деньги, значит это вымогательство», — говорит он, вспоминая аналогичную историю с бывшим владельцем «Сибура».
Пока рынок рос, брать кредиты было выгодно и безопасно. Можно было заложить в банк действующий торговый центр, получить кредит на 5-7 лет на 80% от залоговой оценки и использовать его на новый строительный проект. Денег, полученных от аренды торгового центра, хватало, чтобы выплачивать проценты и к концу срока погасить как минимум половину долга. В конце срока кредит, как правило, рефинансировали. К тому времени заложенный торговый центр стоил дороже, под него можно было взять большую сумму, погасить остаток кредита, а оставшуюся сумму использовать в своих целях.
В кризис, когда поток арендных платежей сильно сократился и цены на недвижимость упали, на этой схеме погорели многие строители, но не Гуцериев. По словам банкиров, с кредитами строительных компаний группы БИН проблем нет. Источник в ВТБ говорит Forbes, что Гуцериев — один из самых добросовестных клиентов банка, «платит все день в день, минута в минуту».
С падением цены на нефть нефтяным компаниям тоже стало гораздо сложнее обслуживать долги. «Долговая нагрузка «Русснефти» стала выглядеть намного хуже, поэтому собственники и решили ее снизить за счет конвертации долга Glencore в акции», — говорит источник в ВТБ.
Гуцериев согласен, что схема с кредитами «работает только на взлете», поэтому и решил погасить долг «Русснефти», распечатав свою кубышку — результат «продуктивной паранойи».
«Когда за тобой идет лавина, надо бежать, идти на риск, действовать согласно и вопреки. После того как кредитная нагрузка [в «Русснефти»] снизится до $1,3 млрд, я спокойно возьму новые $500 млн и куплю новые нефтедобывающие активы. Когда я в «Нефтисе» погашу долг, этот актив позволит взять еще $3-4 млрд. В условиях кризиса на эти деньги можно будет купить что-то очень приличное по цене в два раза ниже рынка», — рассказывает о своих планах Гуцериев.
«Стань волком»
Несмотря на падение цен на недвижимость на 30-40%, группа БИН продолжает поглощать девелоперские компании, например А101. История взаимоотношений с Мошковичем у клана Гуцериевых непростая: в 2008 году газеты писали как о решенном деле о том, что Мошкович выкупает у Шишханова Бинбанк. Михаил Гуцериев был в опале, его младшим родственникам приходилось трудно. «Когда Шишханов приехал ко мне советоваться, я показал ему песни про животных на Ютьюбе, — вспоминает Гуцериев. — Сказал ему: люди сочинили много песен — и не только песен — о волках. Ставили фильмы, писали книги («Плаха» Айтматова, «Белый клык» Лондона). И ни одной песни про змею или свинью. Волки — это смелые и умные животные. Поэтому люди их восхваляют. Стань волком. Никого не бойся, езжай и развивай свой банк».
Шишханов сохранил банк. А Мошкович так и не смог полностью реализовать свой масштабный девелоперский проект А101 на 8 млн кв. м в Новой Москве. «За последние три года я получил согласований на строительство всего 50 000 кв. м», — говорил Мошкович в интервью Forbes. Когда он понял, что сотрудничество с командой Сергея Собянина не складывается, решил продавать проект. Присматривались многие, например ВТБ, но согласился заплатить $700 млн только Михаил Гуцериев. Когда-то менеджеры Мошковича оценивали проект в $7 млрд, но торговаться бизнесмен не стал — Шишханов предложил живые деньги.
Выкупать активы у попавших в трудную ситуацию бизнесменов дешево, но не по бросовой цене и живыми деньгами — это характерная черта бизнеса группы БИН. Супруге опального Юрия Лужкова Елене Батуриной в 2011 году заплатили за «Интеко» $1,2 млрд (с учетом долга; последний транш прошел этой осенью). Складской комплекс «Северное Домодедово», по словам Гуцериева, купили у «Евразии Логистик» подавшегося в бега владельца БТА-Банка Мухтара Аблязова за $50 млн (не включая долг). А активы Бидзины Иванишвили, в числе которых крупные проекты «Саммит» и «Садовые кварталы», — почти за $1 млрд.
Гуцериев любит вспоминать, что свой первый актив в недвижимости, «Петровский пассаж» в центре Москвы, купил всего за $30 млн, потому что его приватизировали директор и два зама, а наследники не смогли договориться между собой. По словам знакомого с ситуацией источника, сделка по выкупу «Интеко» была политической, однако, как говорила Елена Батурина в интервью Forbes, БИН предложил «реальную цену».
«Гостиницы не доходный бизнес, доходный — это нефть», — полагает Гуцериев.
Несмотря на это, за последние 15 лет его структуры скупили практически все отели на Тверской улице. «Москва — это великий город, центр русского мира, — говорит бизнесмен. — Тверская всегда останется Тверской, что бы ни случилось». По его словам, недвижимость в пределах Садового кольца имеет 100%-ную ликвидность, в пределах МКАД — 50%-ную, а дальше вообще никакой ликвидности нет, за исключением складского бизнеса. «Портфель недвижимости группы БИН оценивается в 4,5 млн кв. м, — говорит Гуцериев. — Плюс 2 млн кв. м складской недвижимости, все это приносит стабильный доход».
Стол Гуцериева завален бумагами — презентациями проектов на продажу. Здесь активы в нефтянке, в химической и угольной промышленности и в других отраслях. По словам Гуцериева, сегодня люди продают активы за бесценок и то, что нужно, можно купить вдвое дешевле рынка.
«Финансы — это патроны»
«Банки в России — это не бизнес, это финансовый инструмент. Их держат не для извлечения прибыли, а для финансовой поддержки, чтобы можно было прокредитовать любой проект, правильно сформировать финансовые потоки в группе. Банк для бизнеса — это как патроны для винтовки», — говорит Гуцериев. Но самое большое число покупок в последнее время он сделал именно в финансовой сфере.
Первой стала покупка Москомприватбанка — по словам Гуцериева, группа БИН приобрела его у украинского миллиардера Игоря Коломойского в 2014 году за 6 млрд рублей с учетом субзайма (в отчете Бинбанка фигурирует цифра 2,5 млрд рублей). Москомприватбанк переименовали в «Бинбанк кредитные карты» (ББКК). Позднее Бинбанк получил на санацию пять банков группы РОСТ, а в ноябре 2015-го купил МДМ Банк. По оценке Forbes, исходя из условий сделки эта покупка могла обойтись Гуцериеву и партнерам в 4 млрд рублей, еще в 7,5 млрд обошлась докапитализация банка (всего около $200 млн).
Если все-таки рассматривать банк как бизнес, приобретения позволили существенно нарастить клиентскую базу в рознице — до покупки МДМ Банка у Бинбанка было 1,6 млн розничных клиентов, а после покупки их стало 5,1 млн, а значит, банк имеет все шансы хорошо зарабатывать на обслуживании физических лиц. «По оценкам стратегических консультантов, эффект масштаба в рознице реализуется при клиентской базе от 4 млн клиентов, поэтому многие крупные банки стремятся наращивать розничный бизнес за счет приобретений или участия в санации», — говорит аналитик UBS Михаил Шлемов.
Участие в санации — это еще и дешевые длинные деньги. На санацию Рост Банка Бинбанк получил от Агентства по страхованию вкладов 18,4 млрд рублей по ставке 0,51% годовых на 10 лет и 17,5 млрд рублей под 6,01% годовых на шесть лет. На санацию Москомприватбанка (ББКК) было выделено два займа — на 3 млрд рублей под 6,5% годовых на четыре года и 9 млрд под 4% годовых также на четыре года. Первый заем уже погашен.
И это не все. В рамках госпрограммы докапитализации банков Бинбанк получил 8,8 млрд рублей в виде ОФЗ.
Всего Бинбанк получил 53,7 млрд рублей длинных денег на условиях, гораздо более выгодных, чем в любом банке.
Несмотря на финансовую поддержку АСВ, группа Бинбанка за три квартала 2015-го показала рекордный по сектору убыток 21,5 млрд рублей (по РСБУ). Из них две трети пришлось на санируемый Рост Банк, у которого резко вырос портфель корпоративных кредитов, в том числе переуступленных другими банками. «Одно из искушений банка-санатора — перевести часть своих кредитов, в том числе плохих, на баланс санируемого банка, так как санируемый банк не обязан соблюдать нормативы ЦБ. Быстрорастущая просроченная задолженность Рост Банка говорит о том, что такой сценарий исключать нельзя», — считает аналитик Standard & Poor’s Екатерина Марушкевич.
Иными словами, пользу от санации может получать и сам санатор. «У санируемых банков убытки накоплены, и они предусмотрены планами их дальнейшего финансового оздоровления», — пояснил ситуацию Шишханов. Деньги, выделенные на санацию, владельцы Бинбанка напрямую использовать не могут, но есть много способов, позволяющих сделать это, ничего не нарушив. Один из них предполагает кредитно-депозитную схему с использованием облигаций. В Бинбанке эту схему комментировать не стали.
Кроме санируемых банков длинные деньги дают и пенсионные фонды. За последние пару лет Шишханов, который отвечает за финансовый сектор, купил пять НПФ, последний — в октябре 2015-го — НПФ «Райффайзен». Активы этих фондов в середине года оценивались в 145 млрд рублей. Это тоже длинные деньги, и их также нельзя использовать в интересах акционеров напрямую. В то же время НПФ разрешено держать в портфеле облигации и ипотечные бумаги (ипотечные сертификаты участия, ИСУ), посредством которых владелец фонда может финансировать свои проекты в недвижимости.
В принадлежащем Бинбанку НПФ «Европейский» до недавнего времени доля ИСУ составляла 29,7% пенсионных накоплений, в НПФ «Доверие» — 35%. По нормативам ЦБ фонд мог вкладывать в ИСУ до 40% пенсионных накоплений, но Центробанк в ближайшее время снизит планку до 10%. «ИСУ, в которые вложены пенсионные накопления фондов группы БИН, являются понятными, прозрачными активами, обеспеченными качественными залогами. «Они соответствуют всем требованиям ЦБ РФ, — говорит Шишханов. — Именно ИСУ позволили ряду фондов показать очень хорошую доходность».
Всего в начале 2015 года фонды вложили более 30 млрд рублей в ИСУ и проектные облигации, покрытием по которым выступают закладные на несколько объектов недвижимости группы. В одном случае залогом являются низколиквидные сельскохозяйственные земли на 7 млрд рублей, аренда которых, несмотря на отсутствие спроса, должна приносить доход 1,3-6% годовых.
Настоящее братство
Почему группа называется БИН?
На этот счет было много спекуляций — участники рынка расшифровывали ее даже как «Братство ингушского народа». Все оказалось проще.
«Изначально БИН никак не расшифровывался, это не было аббревиатурой. Дальше мы стали придумывать и расшифровали ее как «Банк инвестиций и новаций», — говорил Шишханов в одном из интервью в 2006 году. Гуцериев же рассказывает, что на самом деле в 1992 году он просто купил за $2000 готовое юридическое лицо ТОО «БИН лтд». Отсюда пошло название и всего остального, в том числе Бинбанка.
Тенденция по уменьшению числа действующих банков во всех федеральных округах, которая наблюдается уже на протяжении нескольких лет, вряд ли исчезнет в этом году. Только за 2010 год почти два десятка кредитных организаций были реорганизованы в связи с поглощениями и слияниями.
За прошлый год число игроков банковского рынка сократилось на 46 единиц. Как следует из отчета ЦБ РФ о развитии банковского сектора и банковского надзора, за обозначенный период у 28 кредитных организаций были отозваны лицензии, 19 банков были исключены из книги государственной регистрации в связи с реорганизацией в форме присоединения или другими словами из-за слияний и поглощений, а появилась всего 1 новая кредитная организация. И в этом году ситуация вряд ли изменится в лучшую сторону, число банков может продолжить сокращаться из-за необходимости двукратного повышения минимального уставного капитала. Но масштабной волны слияний и поглощений по этой причине в рейтинговом агентстве «Эксперт РА» не прогнозируют.
«Препятствовать этому может с одной стороны высокая (для маленького банка) стоимость качественного Due diligence, с другой – принципиальная важность доступа клиентов к руководству банка, потеряв которую клиенты задумаются о смене кредитной организации», – говорит Марина Мусиец, ведущий эксперт отдела рейтингов кредитных институтов рейтингового агентства «Эксперт РА».
По ее словам, при слиянии и поглощении банков обычно преследуются две цели: повысить устойчивость бизнеса за счет диверсификации активов и пассивов и увеличить рентабельность за счет снижения издержек и укрепления конкурентных позиций.
«Снижение издержек достигается за счет централизации бэк-офиса, риск-менеджмента и унификации технологий работы фронт-офиса. Укрепление конкурентных позиций и, как следствие, рыночной доли объединенного банка повышает возможности лоббирования его интересов в госорганах. Кроме того, чем крупнее и надежнее финансовый институт, тем дешевле для него становится стоимость ресурсов, что напрямую ведет к росту рентабельности», – уверена Марина Мусиец.
Как показывает практика, самые большие покупки совершают государственные банки. «С учетом того, что государство занимает существенную роль в банковском секторе, многие покупки/продажи имеют политическую подоплеку. Более того, ряд слияний и поглощений (в том числе покупка ВТБ долей Банка Москвы) является прямо санкционированными государством», – рассказывает эксперт.
Нельзя не отметить, что отечественные банки проявляют интерес не только к покупке российских дочек иностранных банков, но и к их заграничным дочерним компаниям. Так, приобретает 100% Volksbank – восточноевропейского подразделения австрийской банковской группы OVAG. И как пишет газета Ведомости, в дальнейшем Сбербанк планирует с помощью Volksbank приобретать и другие банки.
В завершении можно лишь добавить, что для конечных потребителей банковских услуг процесс консолидации кредитных организаций несет в себе как минусы, так и плюсы. С одной стороны – это уменьшение конкуренции, а, следовательно, и возможности выбора. А с другой стороны, по словам Марины Мусиец, у объединенного банка есть возможность получать пассивы дешевле, значит другим участникам рынка, не желающим жертвовать своими позициями, придется работать с более низкой процентной маржой. А это подразумевает под собой, в том числе, снижение ставок по .
То, что еще недавно казалось хламом, вдруг приобрело ценность. Банки, не прошедшие в систему страхования вкладов (ССВ), накануне нового года взлетели в цене. Причем банки проблемные, с дырами в балансах и обязательствами перед юрлицами, - таким еще недавно предрекали мгновенную смерть после окончания приема в ССВ. Но, как выяснилось, они не собираются умирать. Более того, на владельцев таких «банчков» стали выходить бизнесмены с предложениями о покупке. Для чего?
Исключительно для использования их под обналичивание крупных сумм или схемные сделки. Проводить такие операции в открытую, через благополучные банки, становится все опаснее - именно поэтому возросла потребность в банках, находящихся «при смерти». Поговаривают, что спрос превысил предложение и за месяц подобные активы подорожали на $200-300 тыс. Если в начале декабря проблемные банки шли за $1-1,2 млн., то теперь за них готовы платить $1,2-1,5 млн. Нет ничего удивительного в том, что пик ажиотажа пришелся на декабрь - традиционно «обнальный» месяц. Вполне очевидно, что ближе к концу первого квартала - во время очередного всплеска спроса на наличку - цены вновь вырастут.
Перед проведением сделки из банка обычно выводится клиентская база, растаскиваются основные средства, а пустышка, по сути лицензия, переходит в другие руки. Через три-четыре месяца после того, как такой банк уличат в незаконных действиях, ЦБ отзовет лицензию.
Но до этого времени новые владельцы спецорганизаций - в банкирском мире их именуют «обнальными» помойками - сумеют неплохо заработать. Ведь священная война, объявленная государством отмыванию грязных денег, как водится, не заставила исчезнуть бизнес, а просто подняла в цене услуги. За два года - с тех пор как финразведка, силовые органы и ЦБ взялись за эту проблему - тарифы за «обнал» выросли с 1,5% до 6%, а доходность бизнеса увеличивается день ото дня.
Как только ЦБ лишит «помойку» права на работу, ушлые бизнесмены приобретут другой банк: на рынке о таких лавочках становится быстро известно, и недостатка в заказах великие комбинаторы не испытывают.
По словам участников рынка, «помоечная» клиентура постоянно кочует за серыми банкирами, сейчас «обнальный» рынок держит несколько десятков лидеров этой сферы. Они известны клиентскому кругу, но по банковским документам не проходят никогда. В «подписанты», то есть в руководители, которые будут ставить подписи на финансовых документах, как правило, вербуются люди, идущие на хорошее вознаграждение, - за этот период они смогут обеспечить себе безбедное существование.
ЦБ сейчас едва ли не ежедневно «отстреливает» банки, замешанные в отмывании грязных денег. Только с начала этого года ведомство Игнатьева по этой причине отозвало лицензии у семи структур, причем одна из них смогла пройти проверку на пригодность и была допущена в ССВ. Позже выяснилось, что банк среди прочего промышлял обналичиванием крупных сумм. Первый зампред ЦБ Андрей Козлов в свое время жаловался: стоит регулятору отозвать лицензию у одного «обнального» банка, как на его месте появляется другой. Отследить цепочку сложно - организации покупаются не напрямую: меняются их собственники. Обычно это пять ООО, между которыми распределены доли в банке, поскольку покупку более 20% акций по закону следует согласовывать с ЦБ. На руководящие посты, как правило, приглашаются люди незасвеченные, ведь предложенные кандидатуры также должны быть одобрены надзорным органом. Вообще на рынке действует немало юридических фирм, которые смогут очень грамотно оформить смену владельцев и топ-менеджмента - претензий со стороны властей не возникнет.
Для покупки используют именно проблемный банк, поскольку на них самая низкая цена на рынке, да и чистых балансов для проведения незаконных операций не требуется. Для сравнения: стоимость кредитной организации, вошедшей в ССВ, при полном отсутствии проблем и наличии клиентской базы, теперь превышает $3 млн. По словам экспертов, специализирующихся на купле-продаже кредитных организаций, примерно через год большинство не принятых в ССВ банков будут ликвидированы - удержаться на плаву без участия в системе, вложений в инфраструктуру и привлечения квалифицированных кадров все сложнее и сложнее. Судьба таких «банчков» предрешена, так что единственный шанс не остаться внакладе - выгодно сбыть свой бизнес, пока есть спрос и процветает доходное «обнальное» дело.
Прочитав эту главу, вы найдете ответы на следующие вопросы:- можно ли считать деньги таким же товаром, как и то, что на них покупают;
- как определяется стоимость денег;
- каковы основные принципы банковского кредитования;
- что такое ставка рефинансирования и какую роль она сейчас иг рает в России;
- почему добросовестные заемщики платят за недобросовестных;
- как банки оценивают потенциальных заемщиков;
- что влияет на решение о выдаче или невыдаче кредита;
- что такое кредитная история и чем чрьвато ее наличие или отсутствие?
Деньги - это товар
Я знаю многих людей, которые проявляют чудеса творческой настойчивости, прежде чем купить какой-нибудь товар. Сутками сидят в Интернете, читают специализированные каталоги, мучают более осведомленных знакомых, в общем - не жалеют ни сил, ни времени на то, чтобы досконально изучить как можно больше самых разных предложений и, сравнив их, в итоге сделать оптимальный выбор. Оптимальный с точки зрения соотношения «цена/качество».
Удивительно, но, когда дело доходит до финансовых услуг, эти же люди порой «ведутся» на первую попавшуюся на глаза «завлекалоч- ку», иногда - не отходя от прилавка с тем самым товаром, на выбор которого потратили столько времени. И часто теряют деньги, силы, время, хорошее настроение и черт знает что еще, расхлебывая последствия своего скоропалительного решения. Особенно когда дело касается потребительских кредитов.
Почему так происходит? Наиболее распространенный ответ, который я встречал: «Мне трудно разобраться во всем этом». Постойте, но еще недавно вы перерыли горы информации, выбирая, скажем, лучший на рынке жидкокристаллический телевизор, мобильный телефон, музыкальный центр или же самую привлекательную по цене и набору услуг туристическую путевку. А сегодня вы пасуете перед перспективой заняться выбором банка с наилучшим именно для вас кредитным предложением? Как-то не вяжется.
Открою главный секрет: разобраться в особенностях кредитных предложений различных банков совсем нетрудно. Первый шаг, который нужно сделать, - принять для себя основополагающий постулат: деньги могут быть таким же товаром, как и то, что мы на них покупаем. А потому, утрируя, можно заявить, что такое солидное учреждение, как банк есть не что иное, как «финансовая лавка». Его основная задача - подешевле купить деньги и подороже их продать. Когда мы приносим в банк сбережения, чтобы разместить их на депозите, - мы продаем деньги, когда мы берем у банка кредит, - мы покупаем деньги
Узнав, что деньги - это товар, а банк - лавка по продаже этих самых денег, любой дотошный читатель попробует поймать меня на слове «Погодите, получается какая-то неувязка. Вы говорите, что деньги - это товар, который мы покупаем? Отлично. Зачем же возвращать купленный товар? Ведь с кредитом именно так и происходит».
Логичный вопрос. Давайте тогда уточним: получая в банке кредит, мы платим не за деньги как таковые, а за возможность пользоваться ими в течение определенного времени То есть кредит - это услуга, но деньги в данном случае все равно остаются товаром, который имеет свою цену. Ни у кого же не возникает вопрос: «Зачем мы платим турфирме за путевку, если отпуск все равно рано или поздно закончится?» В общем, завершая всю эту софистику, подчеркну еще раз: для понимания сути кредита важно принять для себя тот факт, что деньги в данном случае выступают как товар, который, как и любой другой, можно выбирать исходя из оптимального для каждого конкретного случая соотношения «цена/качество». Еще по теме Глава 1 Банки и мы: продавцы и покупатели денег, или Почему банк можно сравнить с обыкновенным магазином?:
